"Измученный ответ тела
закройте глаза и вспомните сегодняшний день
Вонючий и грязный
Моя мечта была далёким днём.
Но завтра, безусловно, будет хорошо
Я хочу верить, что может быть завтра
Я чувствую себя спокойным ночью
Я вспоминаю своё детство
Я начал ходить сам
Я не могу больше оглядываться назад
Даже если я застряну в серых буднях
Я не могу сдаться, может быть завтра?
Но завтра, безусловно, будет хорошо"
Я хочу верить, что может быть завтра.
(Реббека " Возможно завтра")
Прелюдия. Легкая девушка в белом бежит сквозь толпу, забегает в клуб и жестоко избивает другую девушку, вскакивает в проезжающем мимо автобус в котором человек рисует ангела со сломанными крыльями , бредущего меж людей. Зафиксируйте это.
Так они встретились: заключенная и ее надсмотрщик. Девушку отправляют на реабилитацию в тюрьму для подростков, где вступают в игру надсмотрщики, чьи функции напоминают скорее роль церберов на страже грешных душ. Есть в этом что-то от исконно довлеющего японского морализаторства, некое подобие того как в клубах анонимных зависимых, каждый обязан вытащить наружу всю свою сердцевину, совершив прилюдное покаяние. Так и каждый надсмотрщик имеет своего исповедующегося, беседуя со своим vis-à-vis с подкупающей искренностью. Ну а платой за искренность может быть только искренность. На фоне этого обоюдного обнажения начинают зарождаться чувства другого свойства.
Кажется, что и в этот раз все будет как обычно. Вот-вот развернется любовная история, выстраданная в сложных обстоятельствах или щипательные истории девушек и юношей, собранных в этом чистилище. Всему этому есть место, но не только. Этот психологический коллаж - плавильня человеческих отношений, природа и процесс их развития. За столом в допросной, в тиши библиотеки, в душных помещениях, в камере ведутся беседы, сталкиваются мировоззрения, подчас настолько взаимоисключающие, что кажется аннигиляция неминуема, но бывает и по другому, от реакции постепенно зарождается искра понимания. Каждый неуклонно ищет себя: кому- то прилежит роль жертвы, кому -то палача, один вожделеет к несбыточному, другой видит себя в мессианстве, третий - в земном и прагматичном, кто в покое, кто в забвении и обновлении, кто в борьбе за себя. И лишь некоторым необходимо всего-навсего совпадение в вечности, в бескомпромиссной и хищной эстетике совместно испытываемой боли и любви. Не меньше, а больше. Это вопрос цели и жестокой селекции. Ведь солнце оно такое. Оно может высветить самую потаенную тень на сердце, равнозначно дать жизнь или выжечь в пепел. Спасти и уничтожить. Оно по другому не может и тот, кто откликается на его влечение, подойдя к последнему пределу, уже заочно согласен на всё.
8 из 10