Отзыв на дораму Rainbow Eyes

가면. (Gamyeon). Специально не хочу называть фильм тем, что ассоциируется со светом и водой. Этого нет в фильме, название которого в переводе с корейского – «Маска». Это – точно. Можно назвать иначе? Пожалуйста. Но с только не так как предложено.

Маска – символ театра, только тут театр… помните Шекспира? жизненный или лучше сказать анатомический? слишком уж пахнет трупами и кровью.

И все-таки, фильм зацепил. Как так? Не знаю. То есть знаю, но не скажу. Смотрите сами. Да, смотрела-искала-умилялась романтическими комедиями, чуралась трагедий как чумы болотной, и вдруг пошло-поехало: одно, другое, третье.

Нет, это точно не крыша. Проверено. На месте. Хотя время под утро, а сна ни в одном глазу.

Операторская работа – вот то, что с первых – сначала чувственно-эротичных, потом смазанных, нервных, как дрожащие руки больного с тремором, кадров – не отпускает, наслаивается, наезжает, затягивает. Есть же такая профессия – копаться в чужом белье, да порой еще вымаранном в луже крови, смешанной с грязью! Как они это выносят день за днем, год за годом! И среди них есть и девушки/женщины! Которые еще чувствуют себя таковыми, хотя окружающие, кажется, уже давно про это забыли...

И все-таки, не смотря на кровь, удивительно, что фильм не вызвал отторжения, более того, авторам удалось создать кино, которое убеждает задуматься.

Пока еще есть время. Если кому-то удастся – остановить жестокость хотя бы на единицу, вклад каждого такого человека будет бесценен, ибо приблизит ту радугу, о которой мечтают… (тут, видимо, я не одинока, иначе откуда вольный перевод названия? PR-ход, эпатаж?, надеюсь, что нет). В этом смысле описание, пусть краткое, но весьма емкое, попало в точку: «…фильм выходит далеко за рамки обычного триллера и незаметно для зрителя переходит в сферу психологических отношений между героями фильма». Только я бы перефразировала – отношения между героями, психика которых не выдерживает такого давления, которое начинается еще в школе (корейская/русская/ иная другая, не тем будь она помянута!) и продолжается позднее, раскручиваются по знакомой в своей обреченности спирали в пучину триллера …

Бездна. Вот еще одно название для такого фильма. Не оригинально? Возможно. Подходит не для одного фильма? Согласна. А фильмы про любовь все оригинальны и свежи? Если бы. Но тут эта пропасть, этот обрыв ощущаются всеми широко раскрытыми ноздрями, чующими запах свежей крови, кончиками пальцев, ранящимися об острое лезвие убийцы, встающими на дыбы от натурализма съемки волосами, и расширенными от ужаса глазами, заглянувшими в души, исковерканные души людей. И жертв, и палачей.

P.S. Некоторые соглашаются допустить рецензию, только если скажут красиво об ОСТах. Что ж. Красиво – не самоцель, по сути и точно – вот главное. Музыки в фильме почти нет. Есть шумы, в т.ч. временами из ночного бара-клуба, куда порой выносит действо, стуки сердца – не прекращающиеся, даже когда «танцующие» далеко, а оно, это сердце, колотится где-то в горле. Правда, одно но – есть обрамление – грустно-цинично-ностальгично-откровенно-чувственная, под стать начальным кадрам песня женщины, по чьей ноге с ощутимым удовольствием скользит глаз человека, обращенный в камеру и другой, вывороченный, прикованный к красной тряпке, обычно именуемой сексуальным красным платьем. Хотя запоминается не она. Не эта женщина, и не эта песня. След оставляет лишь щемящее-грустная мелодия конца, в которой звучит без слов голос автора: «Люди, что же вы делаете! Что же вы с собой делаете!». Интонации – изломанные, как судьбы, минор угадывается лишь временами, в основном – гаммы искусственных звукорядов – начинается как знакомый лад, потом растекается жуткой лужей a la Дали по повышенным и/или пониженным ступеням, словно не звуки, а что-то зримое через дьяволькое увеличительно-уменьшительное стекло. Кривое зеркало, словом.